Почему Юмашев выбрал Путина?

Часть 57 цикла « Почему и как они придумали Путина? » Вопрос, вынесенный в заголовок этого текста, уже не раз задавался в рамках этого цикла. Возможно, это самый важный вопрос в истории страны последних двух десятилетий. Наступила пора дать ответ. 1. Пейзаж после выборов После президентских выборов 1996 года в стране сложилась новая политическая ситуация. К этому времени Борисом Ельциным был уже создан институт плебисцитарной монархии (существующий до сих пор), в котором его лидер (квази-монарх) получает формальную легитимизацию в результате проходящих один раз в 4 года – 6 лет жестко контролируемых голосований, в промежутках между которыми он фактически независим не только от избирателей, но и от любых традиционных государственных и негосударственных институтов, включая парламент, судебную систему, политические партии, СМИ и т.п. Лидер плебисцитарной монархии, если и зависит от кого-либо в принятии принципиальных решений, то только от неконституционных консультационно-советнических групп , персонально формируемых самим лидером и действующих исключительно по его выбору и прихоти – таких, как группа Коржакова-Барсукова-Сосковца, Аналитическая группа Чубайса, Администрация президента, «ближние олигархи», Семья, питерские чекисты, сотрудники петербургской мэрии, члены кооператива «Озера». Ельцин создал (а Путин воспроизвел и укрепил) институт преемничества – механизм персонального подбора и публичного утверждения через процедуру жестко контролируемого (и при необходимости интенсивно фальсифицируемого) голосования за следующего лидера плебисцитарной монархии. Институт преемничества был фактически безоговорочно принят российской политической, финансовой и идеологической элитой . В ходе выборов 1996 года был опробован на практике и показал свою выдающуюся эффективность волшебный коктейль из административной власти, политических технологий, неограниченного финансового ресурса и доступа к электронным СМИ , существенно расширивший возможности приведения к вершине государственной власти желаемого лидером кандидата. В результате развернувшейся между победителями выборов 1996 года борьбы (Олигархической войны 1997-98 годов) все ранее подобранные, а также выявленные в ее ходе кандидаты на роль президентского преемника (Немцов, Чубайс, Малашенко, Гайдар, Кириенко, Черномырдин) выбыли из дальнейшей борьбы. Ельцинский режим внезапно остался с институтом преемничества, с волшебным коктейлем выборных технологий, но без своего кандидата в преемники. Место преемника, до этого плотно занятое кандидатами, лояльными лидеру, оказалось вакантным. В силу исторической случайности (инфаркта и последовавшей затем тяжелой болезни) сам Ельцин еще до начала своего срока утратил значительную часть своей работоспособности и, если быть беспристрастным, то и своей дееспособности. В результате регулярно случавшихся (и постепенно учащавшихся и становившихся все более длительными) волн его ограниченной дееспособности колоссальный объем квази-монархической власти , ранее сконцентрированной в руках Ельцина, неизбежно переместился в руки его ближайших помощников и советников – членов упомянутых выше неконституционных консультационно-советнических групп . В условиях ограниченной дееспособности (а часто и недееспособности) формального лидера плебисцитарной монархии ее де-факто лидером регулярно становился т.н. « регент» – лицо, занимавшее административную позицию, ближайшую к формальному лидеру, находившееся с ним в регулярном контакте , принимавшее государственные решения за, вместо, от имени формального лидера , передававшее от него послания «городу и миру» – аппаратной элите и общественности (А.Чубайс, В.Юмашев, А.Волошин). Важную роль также играла дочь квази-монарха – « принцесса » (Т.Дьяченко). Потеря в значительной степени дееспособности плебисцитарного монарха и перемещение в результате этого основной части государственной власти в руки членов неконституционных консультативно-советнических групп – Администрации президента, ближних олигархов, Семьи (под руководством прежде всего Юмашева при активном участии Волошина, Дьяченко, Березовского, Абрамовича), неизбежно спровоцировали острейший конфликт между неконституционными группами, с одной стороны, и конституционными органами государственной власти – Государственной думой, правительством, Генеральной прокуратурой (Селезнев, Примаков, Скуратов), а также региональными элитами (Лужков, Шаймиев, Яковлев), с другой. 2. Запрос Юмашева Оценив соотношение ресурсов, контролируемых конкурирующими административно-политическими лагерями, Юмашев как де-факто лидер «Семейной партии» принял решение опираться в развертывавшейся войне прежде всего на силовые методы политической борьбы, не ограниченные какими-либо правовыми или моральными нормами . С точки зрения Юмашева наиболее подходящие для исполнения такой роли кандидаты находились в пуле т.н. «интеллигентных силовиков», то есть лиц, овладевших методами работы спецслужб и теперь способных, по его мнению, к осуществлению неконвенциональных действий. Именно этим объясняется проведенная Юмашевым мобилизация сотрудников спецслужб в высшие органы государственной власти в 1998-99 годах: Путина – на посты первого заместителя руководителя Администрации, а затем директора ФСБ; Патрушева – на посты замруководителя Администрации президента, а затем директора ФСБ; Примакова – на пост премьер-министра; Бордюжи – на посты руководителя Администрации президента и секретаря Совета безопасности; Степашина – на пост премьер-министра и преемника номер один; Путина – на пост премьер-министра и преемника номер два. Как оказалось в дальнейшем, несмотря на их владение (знакомство с) методами работы спецслужб, далеко не все выбранные кандидаты на практике оказались способны к осуществлению тех силовых неконвенциональных действий, каких от них ожидал и требовал Юмашев . Бывший директор ФСБ Н.Ковалев, создавший в рамках ФСБ печально известное УРПО, специализировавшееся на терроре и занимавшееся физической ликвидацией неугодных лиц, тем не менее, судя по всему, отказался от применения силовых методов по разгону шахтеров, установивших 11 июня 1998 года пикет на Горбатом мосту в Москве с требованием отставки Ельцина. Очевидно, именно поэтому он был заменен Путиным, похоже, продемонстрировавшим готовность к применению мер, на которые не был готов пойти даже Ковалев. В свою очередь Примаков осторожно перешел в лагерь оппонентов Семейной партии и потому был отправлен в отставку. Бордюжа также выступил против Семейной партии и также был уволен. Степашин, на которого возлагались большие надежды по осуществлению силовых действий в отношении оппонентов Семьи, также оказался неспособным совершать действия, которых от него требовали Юмашев и Волошин, и также был отправлен в отставку. 3. Ответ Путина Лицом, последовательно демонстрировавшим способность к силовым действиям, находившимся за пределами правовых и моральных норм, оказался Путин. На Юмашева произвела сильное впечатление спецоперация, проведенная Путиным в нарушение нескольких статей Уголовного кодекса России по похищению находившегося под надзором Генпрокуратуры А.Собчака и переправка его через государственную границу в Париж. Юмашев : Мне звонит Путин, который был тогда моим замом, и говорит: «В ближайшие 2 – 3 дня Собчака должны арестовать. Я еду его спасать». Я ответил, что не могу доложить об этом Ельцину – потому что он не отпустит. И добавил: «Если все у вас сорвется, вы больше нигде уже не сможете работать». Нарусова : Путин дал четкие инструкции. На Большой Морской есть агентство «Эйр Франс», там – прямые телефоны в Париж. Я захожу в магазин «Труссарди» и через черный ход и общий двор с «Эйр Франс» попадаю в агентство. Спрашиваю определенного сотрудника. Она дает доступ к телефону. Я позвонила в Париж, вернулась в «Труссарди», купила какое-то платье. На следующий день писали: пока Собчак в реанимации, его дама ходит по бутикам. Но мы смогли вылететь в Париж, Толе там сделали операцию. Юмашев : Это один из тех эпизодов (спасение Собчака. – Ред), на которые Ельцин обратил внимание. И которые привели к тому, что Ельцин сделал выбор в пользу Путина. Таким образом, оба высокопоставленных чиновника – и Путин, и Юмашев – четко осознавали, что Путин совершает действия, недвусмысленно квалифицируемые российским законодательством в качестве преступлений. Но Юмашев не только скрыл от правоохранительных органов, а также своего непосредственно руководителя и будущего тестя преступный характер действий, совершенных Путиным, но и рекомендовал его тому в качестве премьер-министра и преемника. Юмашев : Юмашеву Путин понравился — именно с его подачи тот стал сначала главой ФСБ, а потом и премьер-министром, которого Ельцин прямо назвал своим преемником на посту президента... «Все-таки я считал себя в какой-то степени ответственным за Путина, потому что пригласил его на работу, я его повышал, я его представил Борису Николаевичу», — объясняет Юмашев . Чего Юмашев, возможно, не знал, так это подлинной мотивации действий Путина. Не исключено, что Юмашев поверил предложенной ему легенде о якобы путинской «преданности» «демократу» Собчаку. На самом деле Путин действовал хотя и рискованно, но предельно рационально – в случае готовившегося Генпрокуратурой ареста бывшего питерского мэра по делам о масштабной коррупции в городе в них неизбежно выяснилась бы и роль его ближайшего помощника, руководителя Комитета по внешним связям и первого вице-мэра. Для Путина это был бы не только конец карьеры, но и вероятная потеря свободы. Спецоперация по похищению Собчака была не единственным путинским действием, произведшим впечатление на Юмашева. В феврале 1999 г., когда Генпрокуратура России открыла уголовные дела против Бориса Березовского и начала расследование по делу «Мабетекс», ведшее прямо к Татьяне Дьяченко, именно Путин через своего верного помощника Игоря Сечина стал передавать Юмашеву и Березовскому высокочувствительную информацию о готовящихся действиях Генпрокуратуры. 22 февраля 1998 г. Путин демонстративно появился на дне рождения супруги Березовского Лены, тем самым сигнализируя Семье, что для нее он – свой, и ему можно доверять. Вскоре он доказал это еще раз, заняв гораздо более жесткую, чем его коллега министр внутренних дел Степашин, позицию по отстранению от должности Генпрокурора Скуратова. Опять-таки члены Семьи восприняли это как знак путинской лояльности. Но для самого Путина это был еще один шаг в отчаянной борьбе за собственное выживание. Останься Скуратов на своем посту – вслед за делом «Мабетекса» Скуратов точно вернулся бы к делу Собчака и, следовательно, к делу Путина. Уничтожая Скуратова, Путин действовал аналогично тому, как и Чубайс за два года до этого, отправляя в отставку министра внутренних дел Куликова, начавшего расследование чубайсовской коррупции. 4. Провал Степашина Тем не менее кандидатом номер один на президентского преемника с марта по середину июля 1999 года являлся Сергей Степашин. Авен – Юмашеву : Я со Степашиным разговаривал по твоей просьбе в Швейцарии. Степашин делал вид, что он сомневается, становиться ли премьером . Степашин : ... возможность (стать преемником – прим. ред.) мы обсуждали до этого и с Валентином Юмашевым, и его женой Татьяной (дочерью Ельцина – прим. ред.) Недавно об этом написал Петр Авен, и я могу это подтвердить. Мы действительно встречались с Авеном в марте 1999 года в Швейцарии... Так вот, приехал Петя Авен, была хорошая весенняя погода... Мы гуляли в лесопарке по берегу. И Авен мне говорит: «Есть такое решение: ты сменишь Примакова, а потом – в президенты». Я спрашиваю: «Чье решение? » Авен уклончиво: «Ну, есть такое решение ». Я: «А как же Евгений Максимович? Я ведь с ним дружу». Авен: «Дружишь – так и дружи. Твои проблемы ». В пользу Степашина играла его высокая общественная узнаваемость, многолетняя работа руководителем трех федеральных ведомств – ФСК, Минюста, МВД, а также, судя по всему, особая роль, какая отводилась ему в розыгрыше главной козырной карты предстоявшей президентской кампании. Еще в октябре 1998 года российскому руководству стало известно о планируемом Басаевым походе на Дагестан в августе 1999 года. Примаков : Масхадова и Басаева разделяли на тот момент не только борьба за лидерство в Чечне, различная конфигурация поддерживающих их тейпов, групп полевых командиров, но и «стратегические интересы». На прямо поставленный мною вопрос Масхадов ответил: «Я считаю, что независимая Чечня должна существовать в нынешних границах, а Басаев думает по-другому. Он хочет чеченский эксперимент перенести на соседние территории, в первую очередь на Дагестан, и добиваться выхода к двум морям – Каспийскому и Черному ». Кремль решил воспользоваться открывавшейся возможностью для обеспечения благоприятного пиаровского сопровождения президентской кампании в России. Степашин : В отношении Чечни могу сказать следующее. План активных действий в этой республике разрабатывался начиная с марта. И мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре. Так что это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве. Я активно вел работу по укреплению границ с Чечней, готовясь к активному наступлению. Так что Владимир Путин здесь ничего нового не открыл. Об этом вы можете спросить его самого. Он был в то время директором ФСБ и владел всей информацией. Я всегда был сторонником сильной и жесткой политики в Чечне. Но я бы хорошо подумал, стоить ли переходить Терек и идти дальше на юг . Судя по высказываниям Степашина, он лично принимал активное участие в подготовке российской силовой операции, планировавшейся на август-сентябрь 1999 г., и, очевидно, собирался ее возглавлять. Имидж «победителя» чеченцев, взявшего «реванш» за унизительное поражение в первой чеченской войне 1994-96 годов, представлялся неплохим вкладом в его президентскую кампанию. Тем не менее в отличие от будущего «чеченского» фронта на внутреннем «российском» фронте Степашина преследовали неудачи. Ему не удалось ни привлечь на свою сторону Гусинского с его НТВ, ни установить контроль Администрации (Семьи) над вяхиревским «Газпромом», ни встать во главе формировавшихся летом 1999 года крупнейших партийных аппаратно-бюрократических проектов – лужковского «Отечества» и шаймиевско-яковлевской «Всей России». 5. Когда Ельцин узнал о кандидатуре Путина? Поворотное событие российской истории произошло 13 июля 1999 г. В этот день Владимир Гусинский начал наступление уже не столько на Ельцина, сколько непосредственно на членов Семейной партии – Романа Абрамовича, Бориса Березовского, Александра Волошина и на саму Татьяну Дьяченко. Стало ясно, что Степашину, не справившемуся с Вяхиревым, Шаймиевым, Примаковым, Лужковым, Гусинский был тем более не по зубам. У всех были свежи воспоминания о том, в какую труху за несколько месяцев всего лишь пару лет тому назад были превращены тяжелой артиллерией НТВ рейтинги и репутации Немцова и Чубайса. Но теперь проблема появилась уже не только у Степашина. Провал проекта «Преемник» в исполнении Сергея Вадимовича означал катастрофические персональные последствия уже не столько для Ельцина, сколько для членов Семейной партии. Юмашева оценила последствия вероятного поражения относительно дипломатично: ...меня уже больше волновала перспектива жить в стране, которой в 2000-м году будет руководить московский мэр... Что было бы со страной, если бы осенью 98-го года премьер-министром был назначен Юрий Михайлович Лужков, который с вероятностью в 99,9% стал бы летом 2000-го года президентом? Я всегда была уверена, что ничего хорошего. Волошин оказался менее политически корректен: Если бы наши оппоненты, Примаков с Лужковым, пришли к власти, я думаю, нас бы порвали в клочья . На фоне тотального отступления Семьи по всем фронтам единственный сколько-нибудь заметный контрудар смог нанести только Владимир Путин. Управление ФСБ по Владимирской области в июле 1999 г. открыло уголовное дело против «Интеко» и ее владелицы, Елены Батуриной, супруги московского мэра. В этот момент стало ясно, что защитить Семью от грозящей, с точки зрения ее членов, неминуемой расправы может только один человек. Принципиальное решение стало более чем очевидным. 15 июля Валентин Юмашев вернулся из Завидово в Москву с полученным от Ельцина согласием на проведение необходимого зондирования. 16 июля “Гольфстрим” Бориса Березовского приземлился во французском курортном городе Биарриц на берегу Бискайского залива. Путин с женой и дочками отдыхали здесь в недорогом прибрежном отеле. Мужчины уединились для разговора. — Я приехал по просьбе президента, — сообщил Борис торжественно. — Он хочет назначить тебя премьер-министром. Больше ничего говорить было не нужно. Это означало, что с высокой долей вероятности Путин станет следующим правителем России. На следующий день Березовский вылетел в замок Гаруп , в свое поместье на мысе Антиб. Согласие Путина было передано катавшимся на водных лыжах и занимавшимся парашютным спортом Татьяне Дьяченко и Валентину Юмашеву . 20 июля после встречи с Шаймиевым Волошин доложил Ельцину, что переговоры с лидером Татарстана относительно неучастия последнего в объединительном проекте с Лужковым не дали результата. Тогда Ельцин предложил встретиться втроем, «попить чайку». В субботу, 27 июля, на даче в Горках Ельцин вначале попытался уговорить Шаймиева. Волошин : Ельцин его пытается за руку схватить, а Шаймиев, как мудрый политик, элегантно так уходит, зигзагом. Какой-то вялый разговор 5 минут, 10, 15, 20, и что-то все никак… В какой-то момент Ельцин, смотрю, начинает злиться — потому что не получается. Злится — и, смотрю, сосредоточенно что-то про себя думает, думает, думает, думает. А Шаймиев что-то говорит. А он, по-моему, даже не очень внимательно слушал. Подумал, потом прервал его и говорит: “Минтимер Шарипович, ну давайте я вам сейчас скажу одну вещь, но только между нами. А вы мудрый человек, и дальше поступайте как хотите”... “Через какое-то время я отправлю в отставку правительство Степашина, и премьер-министром России станет Владимир Владимирович Путин. А потом он станет президентом Российской Федерации. В общем, это все, что я хотел вам сказать”, — говорит, вставая, Борис Николаевич. “Я желаю вам успехов, Минтимер Шарипович”. — Жмет ему руку, разворачивается и уходит. По словам Т.Юмашевой , окончательное решение Ельцин принял в начале августа: Это произошло в начале августа, когда папа окончательно принял решение, что Сергея Степашина он премьером не оставит, а назначит Владимира Путина. И вопрос стоял лишь в том, когда произойдет смена, в начале августа или позже, уже осенью. С самим Путиным Ельцин впервые заговорил о возможности назначения того на пост премьера только 5 августа. Путин : Первый разговор состоялся в четверг [5 августа 1999 г. – А.И.], когда президент пригласил меня и Сергея Вадимовича, сообщил о своём решении… решении отправить в отставку правительство. Он сказал, что выбирает… кандидатов на это место, и я являюсь одним из кандидатов. Я ответил, что... если будет мне предложено, пойду работать... В тот же день, 5 августа, Ельцин и собирался назначить Путина. Однако отставка Степашина и назначение Путина были отложены на четыре дня, до 9 августа. Почему? 6. Почему 9 августа? Во время встречи Ельцина со Степашиным 5 августа произошло совершенно необычное явление – Ельцин, объявив своему собеседнику решение о его отставке, внезапно покинул свой кабинет, оставив в нем недоумевавшего Степашина. Через час он вернулся уже с другим решением. Степашин : А еще дня через два [5 августа. – А.И.] около восьми утра раздался звонок от Ельцина... Борис Николаевич пригласил в Кремль. Я догадывался, для чего. Правда, в тот раз он не подписал указ об отставке, хотя сказал, что принципиальное решение уже принял и назначит меня на безопасность. Я уточнил: «Опять на ФСБ?» Нет, говорит, секретарем в Совбез. Пришлось сказать, что не приму предложение. Ельцин удивился... Сначала мы разговаривали втроем, в присутствии главы администрации Волошина, потом Александр Стальевич вышел. Вскоре Борис Николаевич тоже покинул кабинет, оставив меня одного. Так я просидел час. Смысл того действа до сих пор не понимаю, если честно. Дождался Ельцина, тот сказал, чтобы я продолжал работу... Через три дня... ...состоялся еще один разговор с Ельциным, но я уже понимал, что финал предрешен. Борис Николаевич прокомментировал мое увольнение примерно такими словами: «Правительство работало хорошо, и я прошу Степашина поддержать своего друга Путина ». Все, никаких претензий... Царь назначил, он же и снял. Ответ на то, что, скорее всего, тогда произошло, дают многочисленные отсылки авторов отставки Степашина на ее связь с началом Дагестанской кампании, правда, с указанием ими очевидно фальсифицированных дат. Юмашев : Я думаю, спусковым крючком были события в Дагестане, когда чеченские сепаратисты вошли в Дагестан. Он понял, что нет возможности дальше тянуть с Путиным. Я думаю, кстати говоря, что история могла пойти совершенно другим путем, если бы не было Дагестана и у Степашина было больше времени... И тут происходят события в Дагестане. Борис Николаевич понимает, что не получается, как он хотел, и он Сергея убирает. Премьером становится Путин. Примерно дня за четыре — за пять до этого совещания, когда Волошин в ответ на дагестанские события начинает реанимировать Путина... Ельцин (в книге «Президентский марафон», написанной Юмашевым): Назначение Владимира Путина исполняющим обязанности председателя правительства происходило на фоне вторжения чеченских боевиков в Дагестан. Оно началось буквально через два дня после моего указа. На самом деле реальные события происходили в совершенно иной последовательности: обострение внутренней ситуации в Дагестане началось 1 августа, первая встреча Ельцина со Степашиным – 5 августа, настоящее вторжение Басаева в Дагестан – 7 августа, вторая встреча Ельцина со Степашиным, отставка последнего, назначение Путина и.о. премьера и объявление его преемником – 9 августа. Похоже, что первоначально у Ельцина была информация об ожидаемом вторжении Басаева 5 августа, и потому именно в этот день он начал процедуры увольнения Степашина и назначения Путина, чтобы именно Путину предоставить имидж «героя отражения чеченской агрессии». Однако в ходе самой встречи, очевидно, выяснилось, что вторжение еще не началось, и тогда отставку Степашина пришлось отложить. Лишь дождавшись начала военных действий 7 августа и подождав еще два дня, Ельцин отправил Степашина в отставку и назначил премьером Путина. Судя по случившейся неувязке, можно понять, насколько высоко авторами операции «Преемник» ценилась возможность воспользоваться вторжением Басаева в Дагестан и последующей Чеченской войны для обеспечения пропагандистского сопровождения предвыборной кампании нового лидера. 7. Итак, почему Путин? Борис Немцов, дольше всех находившийся в статусе ельцинского любимчика, так и не понял главной обязанности, безусловное исполнение которой ожидалось от него как ельцинского преемника. Немцов : В августе 1997 года, через пару недель после знаменитого аукциона, меня вызвал к себе Ельцин. У президента было плохое настроение, и он раздраженно спросил: «Неужели вы не можете как-то все это делать без шума? Я устал вас защищать»... ...когда открывали часовню Бориса и Глеба на Арбате, он сказал фразу, которую я не могу забыть: «Вы знаете, я устал Вас защищать» . В отличие от Немцова Путин важнейшую задачу преемника понял сразу. Ельцин (в изложении Юмашева) : ... я постоянно и мучительно размышлял: кто меня поддержит? Кто реально стоит у меня за спиной? И в какой-то момент понял – Путин. Борис Немцов так и не понял, что главной обязанностью, безусловным приоритетом преемника в монархической системе является защита уходящего и ушедшего от власти монарха. А также членов его семьи. Лицо, само нуждающееся в защите, не способное защитить даже самого себя, не может защитить своего патрона. Тем более его семью. Когда Билл Клинтон во время их последней встречи с Борисом Ельциным по делился своими сомнениями относительно «нового парня», с которым только что встречался в Кремле, то Ельцин разъяснил «другу Биллу» , в чем, по его мнению, состоит главное достоинство Путина – « человек он молодой и сильный» . А дочь Ельцина Татьяна добавила «торжественным голосом»: « Нам стоило таких трудов посадить Путина в это кресло – это был один из самых трудных наших проектов» . Совсем неслучайно, что самым первым решением нового исполняющего обязанности президента, принятым в тот же день, 31 декабря 1999 года, стал Указ Президента Российской Федерации № 1763 «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи». Неслучайно и то, что когда бы затем Бориса Ельцина, Валентина Юмашева, Татьяну Юмашеву ни спрашивали о правильности сделанного ими в 1999 году выбора, они всегда (публично) говорили, что выбор был верным. И это правда. Они не ошибались. И не лукавили. Никакой ошибки не было. Просматривая еще и еще раз весь список потенциальных кандидатов в ельцинские преемники, следует признать, что ни Юмашев, ни Юмашева, ни Ельцин нисколько не ошиблись в своем выборе. Никто, ни один другой кандидат в преемники не смог бы обеспечить именно им такого уровня защиты, такого уровня безопасности, такого уровня комфорта – и в течение такого длительного времени, как Владимир Путин. Когда Валентин Юмашев выводил итоговые строчки написанной им от имени Бориса Ельцина книги его мемуаров «Президентский марафон», он был абсолютно точен: Путин дал людям обеспеченные государством гарантии личной безопасности... Юмашев не стал писать фамилии этих нескольких людей. Наверное, это и не обязательно. Страна их и так знает.

Log in

Почему Юмашев выбрал Путина?

Error