Насилие как инструмент свободы?

Свобода противостоит насилию по определению.
Однако защита свободы от насилия без применения контрсилы невозможна.
Внешнее насилие привело к освобождению Германии, Италии, Японии в середине ХХ века.
И не приводит (по крайней мере, пока) в Ираке, Афганистане.

Почему?
В каких случаях свободу можно защитить (распространить) с помощью насилия?
В каких - нет?

Ю.Латынина «Бесплодная война за свободу обезьян»:
http://ej.ru/?a=note&id=10282

«Американская армия построила приют для сирот и дала ему кучу денег и гуманитарной помощи. Спустя год выяснилось, что сирот нет, а помощь разворовали. 
Афганский командир потребовал от своего телохранителя застрелить мирного жителя, когда телохранитель отказался, афганец застрелил телохранителя.
В Пактии командир подделал рапорт о многочасовой перестрелке, чтобы получить от американцев патроны и продать их на рынке. В Гардезе один из руководителей силовиков подавал американцам фальшивые списки солдат, чтобы присваивать деньги на их довольствие; другой на блокпостах обложил данью всех проезжающих. Третий держал своих солдат впроголодь, разворовывая их еду и амуницию, и все эти три охотились на главу Гардеза, который был против злоупотреблений, так что бедолага под страхом смерти сидел дома и носа не казал наружу.
Из документов вытекает очевидное: афганцы (а не американские оккупанты) ведут себя со своим народом как говорящие обезъяны. И кто, по мнению говорящей обезъяны, виноват в происходящем? Конечно, американцы. «Коррупции в афганском обществе не было. Ее принесли американцы» — передает один из отчетов слова старейшины. Да нет. Коррупция у обезьян была всегда. Просто денег стало больше. Глупые белые люди дали обезьянам деньги.
...именно благодаря внутренним документам предельно ясно, что нет такой тактики, которая позволит американцам выиграть, потому что дело не в американцах. Дело в афганцах.
В этой войне выигрышной стратегии нет. Таковой не является ни стратегия устрашения, ни стратегия контртерроризма. Подстрелил глухого и извинился — тебя будут презирать за слабость. Подстрелил глухого и не извинился — тебя будут ненавидеть за кровожадность.
«Нельзя вести войну против нецивилизованного народа и остаться цивилизованным», — заметил один умный американский генерал. Но парадокс заключается в том, что с XVI по XX век Европа именно это и делала: она вела войны против нецивилизованных народов и оставалась цивилизованной.
Это происходило потому, что войны велись ради блага самой Европы и сопровождались жесточайшим истреблением местных обычаев. Кортес не раздавал ацтекским жрецам гуманитарные обсидиановые топорики. Англичане не восклицали при виде маори: «Мы очень уважаем ваши местные обычаи людоедства».
Но в XXI веке это стало невозможно. А какой смысл начинать войну за свободу дикарей со слов «Ребята, мы очень уважаем ваши обычаи»? Именно эти обычаи обрекли дикарей  на рабство. 
В наш век, в век политкорректности и защиты прав человека, свободу нельзя насадить оружием. Это очень плохо, потому что рабство оружием насадить можно».