Он прочитал мое интервью в журнале "Континент" http://www.iea.ru/publ.php?id=9.
При чтении того места в нем, где речь шла об обмене рублей на доллары руководителями российской власти в преддверии августовского кризиса 1998 г., у Егора Тимуровича и у его близких сложилось впечатление, будто бы в тексте речь идет именно о нем. Гайдар сообщил мне, что он тогда не менял рубли на доллары, и попросил меня сделать публичное заявление, снимающее с него такого рода подозрения.
Я еще раз перечитал соответствующее место своего интервью:
— То есть на всякий случай они к Вам все-таки прислушались?
— Получается, что да. Для себя! Гайдар, помнится, тоже просил меня: только журналистам об этом не говори! Но как только я узнал, что эти деятели по-тихому свои средства в доллары переводят, сказал: «Нет! Вот теперь я точно буду говорить об этом как можно громче и везде, где только возможно, — чтобы услышало как можно больше людей!»
— Вы говорите, что Гайдар просил Вас не говорить журналистам об угрозе дефолта?..
— История была такой. Это было 25 июня 1998 года на заседании клуба «Взаимодействие». Клуб «Взаимодействие» был создан Гайдаром и Чубайсом в 1992 году для развития отношений между реформаторским правительством и российской бизнес-элитой, журналистами, аналитиками. Его членами было немало очень достойных людей, президентом-организатором был Михаил Матыцин. Клуб регулярно — примерно раз в месяц — проводил встречи с кем-то из представителей власти. Поскольку летом 1998 года в воздухе явно носилось ощущение чего-то надвигающегося (правда, про катастрофу не говорили), то на заседание клуба был приглашен Гайдар, чтобы рассказать правду о том, что происходит, и дать ответ на вопрос, будет ли кризис или нет. На заседании был аншлаг — пришло, наверное, человек 150 — сливки либеральной общественности, бизнеса, журналистики.
Гайдар выступал в течение минут сорока, сказав примерно следующее: да, ситуация не совсем простая, но кризиса не будет. Мы все держим под контролем, инфляция снижается, вот сейчас Чубайс съездил в МВФ, получил большой кредит, так что все в порядке, не беспокойтесь. Переживем. Трудно было не поверить Гайдару. Не то чтобы полностью исчезли все сомнения, но уровень напряженности стал постепенно снижаться.
Вторым в прениях слово дали мне. Хотя по регламенту надо было задавать вопрос, вместо него я сделал небольшое собственное выступление — такой содоклад минут на пятнадцать — двадцать. Я сказал, что слова Гайдара не соответствуют действительности. Ни один из факторов, названных им и якобы препятствующих кризису, не работает. Зато работают другие факторы, о которых он ничего не сказал. Кредиты МВФ не помогут, в лучшем случае оттянут начало кризиса, но увеличат его масштаб. Будет кризис. Будет девальвация рубля. Хотя точные сроки предсказать невозможно, но кризис произойдет до конца 1998 года. Если, говорю, девальвацию проводить в июле, то курс рубля упадет раза в два с половиной — рублей до 15 за доллар (в июне курс был чуть больше 6 рублей за доллар). Если оттягивать девальвацию, то курс может упасть вчетверо — до 24–25 рублей за доллар. В то время как экономические последствия девальвации будут обещающими — возрастет экспорт, улучшится платежный баланс, возрастет занятость, упадет безработица, на чнется экономический рост, политические ее последствия могут оказаться очень тяжелыми. Гайдар не стал дожидаться завершения моего выступления, собрал свои бумаги и ушел.
На следующий день, 26 июня, у меня была встреча в отеле «Балчуг». У моего визави зазвонил мобильный телефон (у меня мобильного телефона тогда не было, он был еще достаточно редкой и весьма дорогой вещью. По крайней мере, для меня). Такое бывает, наверное, в фильмах, подумалось мне, потому что оказалось, что по телефону моего собеседника спрашивали меня. Как? Каким образом? Кто узнал, с кем я встречаюсь? И где нашли номер телефона? Ничего особенного не придумав, я взял трубку. В трубке я услышал голос Гайдара: «Андрей, ты знаешь, я тебя мало о чем просил. У меня к тебе есть просьба». Я сказал: «Да, я слушаю тебя» — «Я тебя прошу: все, что ты рассказывал вчера на клубе, не говори, пожалуйста, журналистам». Я был потрясен: «Почему?» — «Ну, знаешь, бывают вещи, которые говорить публично нельзя». Я говорю: «Я таких вещей не знаю». Он повторяет: «Ты знаешь, я тебя мало о чем просил. А сейчас я действительно прошу: не говори, пожалуйста, ничего об этом журналистам». Тогда я ему сказал: «Знаешь, Егор, я не могу выполнить твою просьбу. Я считаю, что то, что происходит сейчас в экономике и финансах, не просто важно, а чрезвычайно важно, жизненно важно. Для всей страны. И я просто обязан об этом говорить. Это первое, почему я не могу выполнить твою просьбу. А второе — твоя просьба запоздала. Я уже рассказал все это журналистам».
Это было сущей правдой, потому что утром того же дня у меня прошла пресс-конференция, на которой я довольно подробно рассказывал о природе надвигающегося кризиса, о его механизме, о сроках и возможных масштабах девальвации. Поскольку заседание клуба было закрытым, то, по сути, я повторял свое выступление на клубе. О том, что утром прошла пресс-конференция, Гайдар не знал. Тогда он сказал: «А-а, ну тогда ладно».
На следующий день в газетах был короткий рассказ о моем прогнозе с детальными комментариями со стороны представителей власти, что никакой девальвации не будет”.
"Насколько мне известно, Е.Т.Гайдар не работал летом 1998 г. в Администрации российского президента. Е.Т.Гайдар не участвовал во встрече с руководством Администрации российского президента в июне 1998 г., о которой идет речь в моем интервью. Мне ничего неизвестно о том, менял ли Е.Т. Гайдар рубли на доллары в июне 1998 г. Ничто в моем интервью не следует интерпретировать таким образом, будто бы я утверждал, что в июне 1998 г. Е.Т.Гайдар менял рубли на доллары."
Сделав это заявление, я считаю также возможным сделать еще один комментарий.
Я не считал и не считаю обмен рублей на доллары вообще и накануе валютного кризиса в частности ни преступлением, ни предосудительным делом. Я считал и считаю, что обмен одной валюты на другую является неотъемлемым правом любого гражданина.
Я считал и считаю, что обмен валюты накануне девальвации является не только неотъемлемым правом, но и совершенно разумным и необходимым делом любого гражданина. Делом, которое ответственные перед своим народом государственные власти должны приветствовать, поскольку путем такого обмена сохраняются, а не уничтожаются сбережения, созданные гражданами.
С моей точки зрения как минимум предосудительным является создание руководителями государственной власти, политическими деятелями, лидерами общественного мнения любых препятствий для осуществления гражданами их законного права по обмену одной валюты на другую, в особенности накануне ее девальвации. К такого рода препятствиям относятся в том числе: установление запретов на обмен валюты, произнесение призывов не менять валюту, сокрытие важной и распространение ложной информации о финансовом положении страны.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →