...Ещё весной 1992 года, когда я – бывший депутат Съезда народных депутатов СССР от Московского района Ленинграда – был назначен начальником Контрольного управления администрации президента России, один из тогдашних «серых кардиналов», он же руководитель аппарата правительства Алексей Головков дружески так поделился со мной: надо раскручивать идею опасности «партноменклатурного реванша». В том смысле, что наши ошибки и просчёты будут списаны только перед лицом опасности, грозного врага... С одной стороны, в это время в СМИ началась кампания по противопоставлению тогдашнему, действительно, либеральному угару некоего «партноменклатурного реванша» и «красно-коричневой угрозы». С другой стороны – я, несмотря на то, что находился изнутри властной команды, пытался этой манипуляции противостоять...
Период моей работы с президентом был сложным, но интересным. И главное, что мне тогда удалось – это не допустить использования Контрольного управления как инструмента давления на политических оппонентов... какие-то приближённые к высшему руководству работнички регулярно приносили мне распечатки «неправильных» голосований губернаторов, подразумевая, что мною должны быть приняты карательные меры или, как минимум, организованы проверки... Но к концу года, по мере того, как ошибки, а также уже и преступления (по ряду таких вопросов мне пришлось тогда жёстко конфликтовать с гайдаровской командой, апеллируя к президенту) власти стали более зримы и пагубны по последствиям, а напряжение в обществе нарастало – естественно, радикально обострился и конфликт президента и правительства с Верховным Советом. И в этот период верх в окружении президента стали брать сторонники провоцирования силового конфликта с парламентом, среди которых первую скрипку играли «молодые технократы» – ключевые министры гайдаровского правительства. Напомню, первая попытка переворота была осуществлена Ельциным в декабре 1992-го года, вторая – 20 марта 1993 года. Обе были неуспешны – Ельцин вынужден был отыграть назад. Как это выглядело со стороны? Подавалось как «вынужденные» действия. Но изнутри-то я видел, что «молодые реформаторы», получив доступ к бюджетным ресурсам и госсобственности, что называется, «вошли во вкус». И точно знал, что развитие конфликта и его перевод в силовую плоскость провоцировался гайдаровско-чубайсовской командой в стремлении вырваться из-под парламентского контроля...
...Филатов, который тут же стал разворачивать всю администрацию уже не на решение государственных проблем, но, совершенно недвусмысленно, на борьбу против Верховного Совета.
Руководителю администрации я не подчинялся – только президенту, но Филатов проявлял настойчивость: в частности – мне это хорошо запомнилось – требовал немедленно организовать проверки новосибирского губернатора Мухи и иркутского Ножикова. Оба были в Верховном Совете людьми авторитетными и влиятельными и голосовали совсем не так, как этого хотелось бы «реформаторам»… ...я изнутри хорошо видел и понимал всю намеренную провокационность деятельности ельцинской команды в тот период...
И вот – переворот. А затем и объявлены выборы – по новой партийной системе.
Единственная стопроцентно готовая партия, разумеется – те, кто переворот организовывал, а затем и готовил правила формирования нового парламента – «Выбор России». Вроде, основная и единственная реформаторская партия. Но каким могло быть моё отношение к этой партии?
Дело не в какой-либо «обиде», что меня уволили. Дело в том, что мне, например, пришлось бороться против «слива» правительством Гайдара бюджетных денег в организацию «АККОР», якобы на помощь фермерам, но проверки Контрольного управления показывали, что до фермеров ничего не доходило, а бюджетные средства уходили в уставные капиталы всяких банчиков и ТОО. И представьте себе – затем учредителями «Выбора России» стали министры гайдаровского правительства и… этот самый «АККОР»!
И как же я мог к этой партии относиться?
...власть, как известно, развращает. И несмотря на ясность и очевидность институционального конфликта, в котором я был полностью на стороне парламента, а также несмотря на абсолютную обоснованность ряда претензий парламента к президенту и правительству по сути проводившихся реформ, включая приватизацию, начавшуюся, как известно, с подмены законных именных приватизационных счетов граждан на противозаконные обезличенные «ваучеры», тем не менее, в ряде случаев конфликт носил и характер совершенно иной – на уровне «кто бОльший начальник».
Причём, не с точки зрения объективно необходимых решений и принятия на себя ответственности за них, – но с точки зрения того, кто вправе произвольно раздавать налоговые, таможенные и иные льготы, квоты. Разумеется, всегда под предлогом помощи инвалидам, ветеранам, детям... И мне приходилось даже как-то предлагать журналистам сыграть в игру «Найдите десять отличий»: вот указ или распоряжение президента или постановление правительства – о льготах, квотах и т. п. кому-либо под благовидным предлогом, а вот постановление президиума Верховного Совета – о том же и под теми же предлогами, но иным лицам. И отсюда мой тогдашний тезис: сегодня важно не «правее» или «левее», а пресечь произвол и беззаконие...
http://file-rf.ru/analitics/391