Подтверждение агрессии

В газете "Известия" от 29 октября с.г. опубликована статья Ю.Снегирева "Саакашвили отогнал 200 российских танков от Тбилиси?", в которой выражается сомнение в точности приведенных мною ("ложь г-на Илларионова") в интервью газете "Монд" данных о численности российско-осетинских вооруженных сил накануне перехода российско-грузинского военного конфликта в наиболее острую фазу в ночь с 7-го на 8-е августа. Автор заметки рассказывает, что "видел и чувствовал сам в Цхинвале с 4 по 12 августа".

Повествование журналиста полезно для понимания важных деталей его собственного пребывания в зоне конфликта. Однако оно никоим образом не опровергает ту информацию, ради "разоблачения" которой, казалось бы, оно и было создано. Г-н Снегирев не приводит ни контраргументов, ни более точных, с его точки зрения, цифр. Ничто из его рассказа не дает оснований полагать, что такая информация ему известна.

Отсутствие у автора достоверной информации, увы, заменяется весьма небрежным отношением к информации, которую он пытается опровергнуть. В приписываемом мне заявлении о дислокации на территории Южной Осетии "20 тысяч российских солдат и 200 российских танков", Ю.Снегирев грубо передергивает то, что на самом деле было опубликовано, и тем более то, что было сказано в интервью. В оригинале разговора с журналистом "Монд" речь шла о "примерно 20 тысячах осетинских и российских военнослужащих, включая сотрудников всех силовых ведомств Южной Осетии, а также резервистов, северокавказских добровольцев и казаков".

В происхождении этой цифры большого секрета нет. Она складывается из неоднократно опубликованных в российской печати оценок численности служащих всех силовых структур Южной Осетии в 5,5 тысяч человек, юго-осетинских резервистов - около 10 тысяч человек, северокавказских добровольцев, проникавших с 3 августа в Южную Осетию через Рокский перевал группами от 300 до 1000 человек за ночь, а также подразделений регулярных российских войск - 135-го и 693-го мотострелковых полков, 141-го отдельного танкового батальона, 22-й бригады спецназа - общей численностью до 2 тысяч человек, вошедших на территорию Южной Осетии до полуночи 7-го августа.

Упомянутая в интервью газете "Монд" численность танков и бронетехники, находившихся в распоряжении осетинско-российской стороны, складывается из неоднократно опубликованных в российской печати данных о наличии у Южной Осетии на 7 августа 87 танков, 265 БМП и БТРов, а также данных о численности бронетехники в нескольких колоннах регулярных российских вооруженных сил (до 150 единиц в каждой), успевших выйти из южного портала Рокского туннеля до полуночи 8-го августа. Нетрудно видеть, что приведенная в моем интервью оценка числа танков и бронетехники является, скорее всего, заниженной.

Тот факт, что вооруженные силы и военная техника, находившиеся на территории Южной Осетии 7-го августа, а также войска, вошедшие туда же 8-го и 9-го августа, не оказались именно в том месте, где их ожидал г-н Снегирев, возможно, прискорбен. Но предъявлять претензии по этому поводу автору этих строк нелепо.

Заметка г-на Снегирева примечательна также тем, что в ней автор рассказывает о своем появлении на территории Южной Осетии не позже 4 августа - то есть тогда, когда регион официально признавался Российской Федерацией в качестве неотъемлемой части территории Грузии. Следовательно, для зарубежного путешествия журналисту необходимо было получить грузинскую визу, чего, очевидно, не было сделано. Следовательно, журналист пересек государственную границу Грузии незаконно и находился на ее территории в течение 8 дней нелегально. Обычные граждане, не обремененные особыми званиями и спецзаданиями, как правило, так не делают.

Однако г-н Снегирев пересек государственную границу не только Грузии, но и России. Следовательно, он должен был получить разрешение на прохождение российского пограничного пункта, находящегося, как известно, в ведении Федеральной службы безопасности Российской Федерации. По каким соображениям ФСБ России дала разрешение на пересечение государственной границы страны гр-ну Снегиреву, зная, что у него нет и не будет легального разрешения грузинских властей на нахождение на территории Грузии? Риторический вопрос?

Частичный ответ на него дает сам г-н Снегирев, рассказывающий о том, что 5 августа (обратите внимание на дату - ни 9-го, ни 8-го, ни даже 7-го августа) он "вместе с разведгруппой МВД Южной Осетии побывал на окраине грузинского села Нули (в 20 км от Цхинвали)". Спрашивается, кого разведчики могут взять с собой в разведку на вражескую территорию?

Эта замечательная история дополняется его же собственным рассказом о том, как во время штурма Цхинвали его, находившегося в штабе миротворцев, "офицеры-секретчики... попросили потрошить тяжелые папки с приказами - чтобы лучше горели. Я рвал списки части, путевые листы и еще какие-то жутко секретные бумаги". А теперь скажите, пожалуйста, кому офицеры-секретчики могут доверить уничтожение "жутко секретных бумаг, мобильников, военных ноутбуков"?

То, что г-н Снегирев имеет, как минимум, особые отношения с российскими спецслужбами, рассказано в его заметке и не является большой проблемой. Даже то, что он совмещает эти отношения с журналистскими обязанностями, при этом передергивая и искажая факты, тоже не является слишком новым. Реальная проблема заключается в другом - г-н Снегирев оказывается в числе тех самых тысяч российских граждан - военнослужащих, сотрудников спецслужб, журналистов, совмещавших свои прямые обязанности с другими, а также иных лиц, незаконно проникших и нелегально находившихся на территории Грузии до 7 августа. Тех самых граждан, незаконное нахождение которых на территории другого государства согласно резолюции Генеральной ассамблеи ООН №3314 от 14 декабря 1974 года является конституирующим признаком агрессии. Г-на Снегирева можно поблагодарить - его заметка является ценным документом и наверняка будет приобщена к материалам будущего международного трибунала об агрессии России против Грузии.

http://www.izvestia.ru/opinions/article3122783/,

http://www.izvestia.ru/opinion/article3122784/.