«Никто не хотел идти во власть»?

На круглом столе «Двадцатилетие рыночных реформ» во время международной конференции в ВШЭ В.Мау заявил следующее:
«В ноябре 1991 г. желающих стать премьер-министром не было. В ноябре 1992 г. была очередь желающих стать премьер-министром. И это такой важный показатель о том, что появилась страна, в которой можно управлять» (87.05 – 87.20).

Такого рода заявление прозвучало не впервые.

Недавно, 10 ноября 2011 г., в своей лекции в Политехническом музее А.Нечаев рассказывал похожее:
«...тут надо сказать, что осенью 1991-го никто не рвался в правительство...».

Автором исходного утверждения является Е.Гайдар:
«Меня пригласили работать в российское правительство после того, как цены на нефть упали в 4 раза. После того, как Советскому Союзу перестали давать коммерческие кредиты. Тогда Советский Союз начал просить гуманитарную помощь. И отчетность важнейшая была по гуманитарной помощи, которую обычно предоставляют беднейшим государствам. Когда валютные резервы Советского Союза – сейчас валютные резервы 383 миллиарда долларов – составляли 26 миллионов, не миллиардов, 26 миллионов долларов. Когда самым распространенным словом на заседаниях правительства, посвященных ситуации в Советском Союзе, было слово "катастрофа". Когда обсуждался вопрос на заседаниях правительства перед тем, как я там оказался работающим, был вопрос о том, а собственно, как избежать голода в стране?
В.ПОЗНЕР: Голода?
Е.ГАЙДАР: Голода, голода. Я, в общем, это вполне могу документировать, написал книгу, которая называется "Гибель империи" - там есть эти документы. Собственно, тогда только так и можно понять, почему меня и моих коллег, 30-летних пригласили работать в российское правительство. Там работали 60-летние люди, которые были опытными хозяйственниками, всю жизнь шли к власти, боролись за нее. И чего они вдруг отошли в сторону и сказали "Делайте, что знаете"?»

И оригинальное утверждение Е.Гайдара и его версии, озвученные В.Мау и А.Нечаевым, не соответствуют действительности.

Желающих работать в правительстве, в том числе на посту премьер-министра, осенью 1991 г. было немало. В качестве кандидатов на пост премьер-министра (вице-премьера по экономике) Б.Ельциным рассматривались, в частности, кандидатуры О.Лобова, Ю.Скокова, Е.Сабурова. Никто никогда не приводил сколько-нибудь убедительных документов, свидетельствовавших бы об отказе указанных лиц от правительственных постов.

О двух инициативных кандидатах на работу в российское правительство (в том числе: один – на пост премьер-министра) рассказал в своих воспоминаниях, в частности, сам Е.Гайдар.
Р.Хасбулатов:
«Позже, от Ельцина, узнал – Хасбулатов сам усиленно добивался назначения на должность премьера».
Г.Попов:
«...Гавриил Попов очень... просил назначить его министром иностранных дел и внешнеэкономических связей, объединив эти министер­ства. Ельцин готов был согласиться, я категоричес­ки возражал... я попросил Бориса Николаевича не про­водить этого назначения».

О других лицах, желавших занять пост премьер-министра, рассказывает также Лев Пономарев, один из соруководителей самой влиятельной в то время политической силы – «Демократической России».
А.Руцкой:
«Движение «ДемРоссия» в то время обладало большим влиянием. Ко мне за рекомендацией на пост премьера стали обращаться разные люди. Руцкой, в то время вице-президент, пригласил к себе в кабинет и сказал: «Мне бы хотелось, чтобы «ДемРоссия» рекомендовала меня на должность председателя Совета министров России».
С.Федоров:
«2 октября мы с Глебом Якуниным отправились к Ельцину в «Бочаров ручей». В аэропорту Адлера ко мне подошел известный офтальмолог Святослав Федоров, который славился не только профессиональными, но и организаторскими способностями. «Я знаю, что вы едете к Ельцину, - сказал он. – У меня с ним вышла странная история: он предлагал мне возглавить правительство, но с тех пор не перезванивал. Так вы передайте ему, что я согласен».
Другие кандидаты:
«Было еще несколько предложений...»

Для современных читателей, отравленных мифами гайдаризма-шаманизма, пожалуй, наиболее интересным инициативным кандидатом, просившимся тогда в российские премьер-министры, является, очевидно, Е.Гайдар. Вот как описывает это событие Л.Пономарев.
Е.Гайдар:
«Потом меня попросил о встрече другой претендент в премьеры – Егор Гайдар, о котором я уже много слышал. Гайдар пришел вместе с Чубайсом. В самом начале разговора произошла заминка. Заговорили о схеме будущего правительства. «Толя, а где бумаги?» – спрашивает Гайдар. «Забыл в машине», – хлопает себя по лбу Чубайс. «Ну беги за ними!»»

Единственный кандидат в будущие премьер-министры, кому было сделано предложение занять пост в правительстве, и кто от него действительно отказался, был Григорий Явлинский. Правда, отказался он от этого поста не по причине приписываемого ему гайдаровскими мифотворцами т.н. «страха за ответственность», возлагавшуюся на его плечи, а из-за принципиальных разногласий с Б.Ельциным относительно планировавшейся тогда к проведению экономической политики.
Г.Явлинский:
Я не помню чисел, но где-то в конце октября Ельцин пригласил меня к себе в Кремль (у него был кабинет в здании Верховного Совета СССР) и у нас состоялся долгий, часа на полтора, обстоятельный разговор, похожий на то, что мы с вами сегодня обсуждали. Это касалось и либерализации цен, и экономического союза. Я настаивал на том, что схема проведения реформы на первый год должна быть другой, и выдвигал в качестве главного приоритета частную собственность, приватизацию и сохранение экономических связей.
Этот разговор был связан еще с тем, что кто-то из журналистов меня спросил, готов ли я возглавить правительство. Это было еще до того, как был объявлен Гайдар. Будучи тогда человеком политически неопытным, я сказал «да». После этого Ельцин меня и пригласил.
— Дошло ли у вас дело до обсуждения условий, на которых вы согласны работать в российском правительстве?
— Собственно, встреча и была посвящена такому обсуждению.
Он меня позвал и сказал: «Григорий Алексеевич, вот вы тут сказали, что готовы быть премьер-министром, а что вы собираетесь делать?» И я ему рассказал, что я собираюсь делать.
— С его стороны были какие-то реплики, возражения?
— Он не мог спорить по таким вопросам. Я же пришел к нему с цифрами, с таблицами, с балансом. Я ему принес куски бюджета, я ему показал, что нужно делать. Вот такой у нас денежный навес, вот столько у нас в сбербанке, вот столько под матрасом. Если мы начнем реализовывать программу приватизации только в Москве и Петербурге, то мы сможем продать в течение двух месяцев такое вот количество собственности. Так мы можем открыть пункты по реализации собственности, так мы можем перечислять деньги, которые нельзя возвращать в оборот. Эта экономическая  программа готовилась мною около двух лет и он об этом знал.
Он все это внимательно рассматривал, задавал какие-то вопросы. Но это не было профессиональное обсуждение.
— Вы разговаривали с Ельциным до его выступления на съезде?
— Точно не помню, но думаю, что до. И это было после того, как экономический договор был подписан [18 октября ] уже и в Кремле на уровне глав республик и правительств.
В ноябре, недели через две после разговора с Ельциным, я не помню какого числа, позвонил Бурбулис и попросил подъехать в Белый дом в его кабинет. Это был кабинет  заместителя председателя правительства. Ельцин тогда еще больше  находился в Белом доме.
Бурбулис мне сказал следующее: у Ельцина на столе лежат два указа – на вас и на Гайдара. Гайдара он не знает, вас он знает. Он склонен подписать указ на вас, принимайте решение. Я сказал, что у меня есть два вопроса. Первый – какая будет схема действий  с первых чисел января, второй – что будет с экономическим союзом, экономическими связями. Бурбулис ответил:
— Россия пойдет одна.
— Правильно ли я понимаю, что либерализация будет проведена в один день?
— Да, – ответил он.
— И никакого экономического союза?
— Россия пойдет одна, – повторил он.
— Тогда я считаю это авантюрой.
— Разговор был короткий?
— Да. Он сказал просто: готовы два документа, принимайте решение.
— И речь шла о должности вице-премьера?
— Да, насколько я помню, речь шла именно об этом.

Таким образом, вопреки необоснованным утверждениям Е.Гайдара, В.Мау, А.Нечаева осенью 1991 г. было, как минимум, 9 кандидатов, готовых (выражавших желание) работать в российском правительстве на постах министров, вице-премьеров, премьера:
О.Лобов,
Ю.Скоков,
Е.Сабуров,
Г.Попов,
Р.Хасбулатов,
А.Руцкой,
С.Федоров,
Е.Гайдар,
Г.Явлинский.

Судя по всему, единственным человеком, с кем Б.Ельцин предметно обсуждал возможность его работы на посту премьер-министра, был Г.Явлинский. Г.Явлинский также оказался единственным кандидатом, который отказался от сделанного ему предложения.

Подобное предложение (о назначении на пост премьер-министра) Е.Гайдару в ноябре 1991 г. ни Б.Ельциным, ни кем-либо другим не делалось. Е.Гайдару был предложен (через посредничество Г.Бурбулиса) пост вице-премьера, который без всяких условий Е.Гайдаром был принят. До назначения Е.Гайдара вице-премьером 6 ноября 1991 г. Б.Ельцин встречался с ним лишь однажды, в середине октября. По свидетельству О.Попцова (со ссылкой на слова Е.Гайдара) эта встреча длилась всего 25 минут.

Наконец, следует заметить, что премьер-министром России в ноябре 1991 г. не стал ни один из упомянутых выше 9 инициативных кандидатов.
Им стал совсем другой человек.
Тогда ему было 60 лет, это был опытный хозяйственник, всю жизнь шедший к власти, боровшийся за нее.
Его звали Борис Ельцин.
Первым вице-премьером правительства (де-факто премьер-министром) тогда же, в ноябре 1991 г., стал Геннадий Бурбулис (одиннадцатый в списке).